Е.ЧАРЕНЦ. «НЕИСТОВЫЕ ТОЛПЫ» - КАК ПОИСК ПУЛЬСА ВРЕМЕНИ
 РУБЕН АНГАЛАДЯНПисатель, философ, культуролог Родившийся на краю Российской империи (Карс 1897 г.), на древней и истерзанной земле Армении, Чаренц никогда не ощущал себя провинциалом. Более того, его художественный поиск, его поразительная поэтическая прозорливость, его глубинное понимание человеческой природы как единственного поля битвы вообще и за ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ в частности – обострили его бесценный дар - воображение, - создав условия для еще более сильных и смелых перевоплощений.  Е. Чаренц не мыслил себя вне литературы, вне искусства, вне больших (ничего второстепенного!) художественных и философских вопросов, волновавших его современников и отразил целостное явление жизни, которое мы и называем временем. Русская, а потом и мировая культура, которую он постигал и которую знал досконально, сообщили поиску масштабность. В 1916 году он, девятнадцатилетний поэт, оказался в Москве – в самом центре мирового поэтического футуризма и одним из самых крупных очагов мирового художественного авангарда. Юноша вошел в художественную жизнь Москвы естественно, обогащаясь выставками молодых русских живописцев, французским кубизмом, фовистами. Он посещал литературные диспуты, читал замечательные тоненькие книжки молодых поэтов, бывал на встречах, которые, как правило, проходили в бескомпромиссных спорах и часто заканчивались потасовками между поэтами, художниками и их сторонниками из разных направлений. Он желал, как говорили тогда, «делать» подлинную поэзию, а московская художественная богема, открытая, заносчивая и бесшабашная, была дружелюбна к нему. И он с головой ушел в творческий поиск… В начале 1918 года он вновь в Карсе. Переполненный чувствами к ведийской, даоисской литературе, а также восточной мистике (надо помнить о том, что Гурджиев был родом из того же Карса), оккультизму, философии Ницше и со своим другом Виваном предпринимает попытку прорыва на Восток – в Китай, Индию и Японию. Однако, добравшись до Северного Кавказа (точнее – до астраханских степей), друзья вынуждены были понять всю невозможность этого предприятия. В России шла Гражданская война , и друзья оказались между двух огней. Именно там Чаренц пишет одно из лучших своих произведений, поразительную по внутренней экспрессии и накалу поэму «Неистовые толпы» (июль 1918 г.). По сюжету она чрезвычайно проста, собственно, как и другая его знаменитая поэма «Хмбапет Шаварш» (ноябрь-декабрь 1928 г.), о чем речь впереди. В «Неистовых толпах» поэт обозначает время и среду не как хронику, как это случилось с «Дантовой легендой» (1915-1916 гг.), а как открытую область интересов разных народов, где проходят меридианы мировых процессов. «Неистовые толпы» отличаются от «Дантовой легенды» уже тем, что художественность «толп» очевидна, условность среды создана воображением, очищена от лишнего и городской пейзаж на горизонте или вблизи есть художественная иллюзия, иллюзия не полного отчаяния реальности, но высокой игры.  В «Дантовой легенде» - то, что он увидел и описал на перевале недалеко от города Вана (Западная Армения) – это реальность… А здесь художественная игра воображения подняла поэта до уровня больших исторических обобщений: в ней та же монотема (штурм и отступление, как волны солдаты накатывают на железнодорожную станцию), тот же ускоряющийся ритм, та же скупая и выразительная инструментовка, что и в симфонической поэме «Болеро» (1911 г.) М. Равеля. Это не верхарновский город, а насыщенная счастьем и трагизмом борьбы пульсация самого времени, где архитектоника гармонии еще в поиске и движется от отчаянного сопротивления через неиссякаемую веру к сложнейшей организации – ХАОСУ «элементарных частиц»: пролетариев, простых человечков – к организованному, выстроенному организму. И стихией стихий для самого поэта является сам процесс трансформации. До написания «Неистовых толп» Чаренц на том же фронте пишет замечательную по ритмике поэму «Сома» (июнь-июль 1918 г.). Сома – земное ведийское божество, сок растения, дающий бессмертие, но одновременно несущий поэтам вдохновение. В поэме Сома, выполняя функцию напитка вдохновения, еще и пробуждает в сознании идеал Свободы. Свобода и Творчество есть единое тело с единой душой. «Сома» - ритуальный танец этой свободы, которую всю свою жизнь оберегал или преследовал поэт. Эта поэма – завораживающий, многослойный и подчеркнутый танец любви к романтике, к загадочности молодости и жизни, к любви и культуре Востока. Начиная с «Сома» и «Неистовых толп» мир поэта расширяется, преобразуясь из армянского мира в ХХ век. Чаренц ловит пульс времени не через конкретную хронику событий, а через глубинный поиск собственного «Я» и собственного времени. | |
| ПУБЛИКАЦИИ | |
| 3483 reads | 26.11.2013 |
