ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ РЕГИОНАЛЬНЫХ И ВНЕРЕГИОНАЛЬНЫХ ДЕРЖАВ В УРЕГУЛИРОВАНИИ КАРАБАХСКОГО КОНФЛИКТА (ЧАСТЬ I)

ВАЛЕРИЯ ГЯНДЖУМЯН специалист международных отношений Во все времена территория южнокавказского региона обладала высоким конфликтогенным потенциалом. Решение возникающих проблем осложнялось пересечением широко распространенных в регионе этнических, религиозных, политических, социально-экономических, идеологических и прочих компонентов, которые, учитывая географические особенности и менталитет жителей региона, неизбежно перерастали в клубок противоречий. Очевидно, что в регионе Южного Кавказа свои геополитические интересы имеют не только региональные государства, но и внерегиональные центры силы. Исторически, в течение десятков лет такие страны, как Россия, Турция, Иран, Германия, Франция, Великобритания, как самостоятельно, так и в союзе друг с другом пытались усилить свое собственное влияние в регионе. И сегодня, в условиях нерешенного карабахского конфликта, естественно, что как региональные, так и внерегиональные силы стремятся извлечь выгоду из текущих процессов. Несмотря на то, что с 1992 года в качестве миротворцев по урегулированию конфликта выступили Иран и Россия, а позже, после выхода Ирана из миротворческого процесса, к России примкнули Франция и США, существенных сдвигов в процессе выработки механизма мирного разрешения проблемы не наблюдалось. Такую ситуацию во многом можно объяснить собственными геополитическими и геоэкономическими интересами стран-миротворцев. Поэтому не случайно, что страны, входящие в СБСЕ (а затем – ОБСЕ), вели и ведут переговоры, руководствуясь своими интересами. Так на ранних этапах возникновения карабахского движения, западные страны, заинтересованные в распаде СССР однозначно стали поддерживать борьбу карабахских армян за независимость. Тем не менее, после распада Советского Союза и появления на карте мира независимого Азербайджана, обладающего запасами углеводородного сырья и играющего роль моста, ведущего в Центральную Азию, позиция западного сообщества стала более сбалансированной. По сути дела, конфликт остался межнациональным лишь для армян и азербайджанцев, для других же ключевых участников процесса урегулирования конфликт стал объектом, из которого заинтересованные страны соответственно своим национальным интересам стремились извлечь максимальную выгоду. С 1990-х гг. Турция, будучи основным союзником Азербайджана и обладая амбициозными планами по превращению в ведущую региональную державу, стала реализовывать политику усиления своего влияния в регионе. Тем не менее, в тот период Турции не удалось на деле подтвердить свои амбиции. Провалу на поприще достижения регионального господства способствовали очевидный перевес РФ на Южном Кавказе, а также внутренние противоречия в Турции: политический кризис, постоянные перестановки в правительстве, экономические проблемы. Однако в последнее время одним из приоритетов турецкой внешней политики вновь стало выступать кавказское направление, подразумевающее активную вовлеченность Турции в геополитические и геоэкономические процессы, имеющие место в регионе. С точки зрения международного "измерения” ситуации на Южном Кавказе, взаимоотношения Турции со странами региона выступают вкачестве важного аспекта. Являясь членом НАТО и одним из региональных союзников США, она активно конкурирует с Россией и Западом за господство на Южном Кавказе. Однако Турция понимает, что активное участие в регионе она сможет развивать лишь с учетом интересов России, тем не менее, до тех пор, пока не достигнет усиления своего влияния в регионе. Предложение о создании платформы стабильности и сотрудничества, объединяющей Россию, Турцию, Азербайджан, Грузию и Армению можно считать одной из попыток Анкары в этом направлении. Эта платформа впервые была озвучена со стороны премьер-министра Турции Тайипа Эрдогана в Москве, во время встречи с президентом РФ Дмитрием Медведевым. Путем выдвижения данной инициативы Турция попыталась начать на Кавказе "свою игру”, воспользоваться пусть временным, но ощутимым ослаблением позиций США на Кавказе после "Пятидневной войны”, а также оставить Иран в стороне от политических процессов в регионе. В частности, это касалось зондирования попыток замены формата Минской группы ОБСЕ по карабахскому урегулированию неким трехсторонним (Армения, Турция, Азербайджан) или четырехсторонним (с дополнительным привлечением Москвы) переговорным механизмом. Однако, надо отметить, что сама по себе турецкая инициатива не имеет реальных перспектив по ее успешной и реализации в силу попыток оставить "за бортом” региональных процессов Вашингтон и Тегеран. Определенное ситуативное ослабление позиций США и европейских стран в регионе в долговременной перспективе не приведет к их вытеснению из региональной политики на Южном Кавказе. Думается, что и в Анкаре это хорошо понимают, но для них важность осуществления данной инициативы заключается в том, что создает возможность для некоего смещения регионального баланса в регионе в свою пользу. Кроме вышесказанного, необходимо отметить, что поддержка Турция Азербайджана по поводу Карабаха обусловлена также этнической, языковой и религиозной близостью: во время военной фазы конфликта в 1992-1994гг. Турция оказывала помощь Азербайджану в виде оружия и военных советников, а после – на дипломатическом и политическом уровнях. Фактически, основной причиной блокады Армении со стороны Турции является нерешенность карабахского конфликта и лишь после разрешения этого конфликта, (что подразумевает открытие армяно-азербайджанской границы), деблокада Армении со стороны Турции потеряет свой смысл и значение. И не случайно, что премьер-министр Турции Эрдоган не раз заявлял, что до урегулирования карабахского конфликта граница между Арменией и Турцией не будет открыта. Стоит также отметить, что Анкара продолжает придерживаться идеологии пантюркизма, панисламизма, связанных с идеей объединения всех тюркских народов и создания "Великого Турана” с границами от Адриатического моря до Китая; при этом Азербайджану дается роль основного плацдарма для претворения этой идеи. С экономической точки зрения, интересы Турции заключаются в превращении своей страны в территорию по транзиту не только азербайджанских, но и центральноазиатских углеводородов в западном направлении, а потому Турция всегда будет оказывать поддержку Азербайджану в Карабахском вопросе. Таким образом, турецкие официальные лица открыто заявляют о своей поддержке Азербайджана во всех вопросах. Так, по заявлению вице-премьера Турции Джамиля Чичекаво время конференции после заседания правительства,Турция никогда не предпримет шаги, противоречащие интересам "азербайджанских братьев”, поскольку азербайджанцы и турки– "дети одной матери”. Позиция же турецкого государства неизменна: пока Армения не освободит оккупированные азербайджанские территории, границы открыты не будут. Отношения Азербайджана и Турции продолжают основываться на принципе "одна нация - два государства". В отличие от Турции, открыто поддерживающей Азербайджан в Карабахском вопросе, Тегеран является одним из важных союзников Еревана и Степанакерта. Это обусловлено рядом факторов. Во-первых, Иран открыто выступает против стремлений США проникнуть в регионы Южного Кавказа и Центральной Азии, и при этом, в отличие от РФ, не зависит от риторики признания западных демократических ценностей. С позиции иранской стороны опора на Армению дает Ирану возможность давать отпор Турции и Азербайджану, которые используются США в качестве проводников политики по изоляции нашего южного соседа. Кроме того, стремясь усилить тесные политические отношения с РА, Иран через частных инвесторов, проявляет желание участия в совместных экономических проектах не только на территории Армении, но и в Нагорно-Карабахской Республике. Во-вторых, Иран рассматривает поддержку НКР, как средство давления на Азербайджан. Кроме того, жесткость позиции Ирана по отношению к АР объясняется проживанием в Иране большого количества тюрков-азербайджанцев (по разным оценкам до 20 млн., или до 30% населения Ирана), которых извне побуждают к сепаратизму. Таким образом, НКР рассматривается как стратегически важный буфер между Азербайджаном и населенными тюркоязычными этносами северо-западными провинциями Ирана. В одном из своих заявлений бывший президент Азербайджана Эльчибей отметил, что в будущем Иран будет расчленен на несколько независимых государств, а на очередном съезде Народного фронта Азербайджана в январе 1998г. представители Турции предложили Эльчибею провозгласить Тебриз столицей "Объединенного Азербайджана” с мотивацией, что "если нам не удастся решить проблему Тебриза, то не удастся и вернуть Нагорный Карабах”. Официальную позицию Ирана по отношению к процессу мирного урегулирования карабахского конфликта, в очередной раз озвучил Чрезвычайный и Полномочный посол Ирана в Армении Сейед Али Сагайан, который заявил, что ИРИ уверена в невозможности возобновления военных действий в зоне карабахского конфликта. Любое столкновение не будет способствовать разрешению конфликта, следовательно, необходимо решать конфликт исключительно мирным путем. Что касается возможного размещения миротворцев в Физулинском районе, Сейед Али Сагайан заявил: "Это американцы претендуют на то, чтобы разместить там свои силы, чего мы не позволим”. Посол добавил, что "Иран как единственная страна, которая соседствует с конфликтующими странами, естественно, должна обеспечить свою национальную безопасность. С этой точки зрения Иран будет заинтересован в том, чтобы не допустить подобного”. Таким образом, Тегеран не заинтересован в решении конфликта вокруг НКР на основе так называемых Мадридских принципов. Иран по-прежнему выступает за урегулирование конфликта лишь региональными государствами – Арменией, Азербайджаном, Грузией, Россией, Ираном и Турцией. Позиция Грузии в отношении Карабаха носит двойственный характер. Хотя Грузия по мере возможностей старается не затрагивать вопрос Карабаха, однако с учетом натянутых отношений с Россией, стратегического партнерства между РА и РФ, а также сходства статуса Грузии как государства, потерявшего свои автономии советского периода (Абхазию и Южную Осетию) со статусом Азербайджана, официальный Тбилиси зачастую придерживается скорее проазербайджанской позиции. Сегодня между Грузией и Азербайджаном установились союзнические отношения стратегического характера, которые направлены на снижение уровня присутствия и влияния в регионе России. В качестве примера данных отношений является формирование ГУАМ. При этом Грузия извлекает выгоду из неурегулированности конфликта вокруг НКР. В частности, трубопроводы по которым транспортируется каспийская нефть и газ из Азербайджана в Турцию по маршрутам Баку – Тбилиси – Джейхан и Баку – Тбилиси – Эрзрум – не прошли бы через территорию Грузии, если бы не неурегулированный характер карабахского конфликта, так как в обратном случае для трубопроводов был бы выбран более короткий маршрут, проходящий и по территории НКР, и по территории Армении. Грузия так же надеется, что не только два вышеупомянутых трубопровода, но и проект строительства газопровода "Набукко” будет осуществлен по грузинской территории, что возможно при сохранении ситуации ”ни войны ни мира” в карабахском вопросе. Таким образом, в результате урегулирования карабахского конфликта региональная значимость Грузии снизится. Следовательно, Тбилиси лишится всех экономических и политических преимуществ, которые получает ныне в условиях наличия конфликта между двумя ее соседями по региону. Даже в случае изменения общего фона вокруг Карабаха, по опасению многих в Грузии, может негативно отразиться на ее монопольном положении на Южном Кавказе. В частности, как указывают грузинские эксперты, Тбилиси не исключает возможности потери "своего привилегированного” положения в транзитных и экономических проектах региона, в случае армяно-турецкого сближения, открытия границ и коммуникаций. Хотя грузинские эксперты также надеются, что открытие армяно-турецкой границы приведет к снижению российского военно-политического присутствия в Армении, что следует интересам Грузии. продолжение следует...
ПУБЛИКАЦИИ
3533 reads \| 27.12.2013