ПЛОВ, ШАХМАТЫ И ДИПЛОМАТИЯ НА ЦАРСКИХ КОВРАХ
 АРМАН НАВАСАРДЯНчрезвычайный и полномочный посол, ЕРЕВАН  В 1969 году Ереван отмечал 100-летие со дня рождения всеармянского поэта Ованеса Туманяна. Праздновали с особым блеском, в международном масштабе. Была создана правительственная комиссия, однако организацию юбилейных мероприятий взял на себя министр культуры Каро Удумян, один из виднейших общественно-политических деятелей постхрущевской «оттепели», чьи нестандартные методы работы и энергия удивляли, порой пугали закостеневшие умы и догматиков. В советские годы республика имела министров культуры, которые в отличие от сменяющихся, как перчатки, министров независимой Республики Армения, могли принести честь и славу любой стране, при любом режиме. Удумян, по мнению многих, был одним из лучших. В туманяновские дни в Доме приемов правительства, где остановилась министр культуры СССР Екатерина Фурцева, Удумян организовал званный обед в честь гостьи. Обед фактически стал праздничной демонстрацией армянской культуры. Однако произошел инцидент, который испортил у всех приподнятое настроение. Ночью Фурцева попыталась спуститься из спальни на первый этаж (видимо, ей захотелось выпить еще – это была ее большая слабость) и упала, сломав ногу. Она неделю провела в Ереване, а перед отъездом призналась: « Несмотря на этот нелепый случай, это были лучшие дни моей жизни. Вы великий, очень великий народ, ваша культура великолепна, неповторима, а вы Камо Бабиевич, из лучших министров культуры советских республик»…  Позже Камо Удумян был назначен министром иностранных дел Советской Армении. Созданные в 1944 году союзные министерства иностранных дел были символичны по сути. Иначе и быть не могло. Став министром, Удумян расширил состоящее из трех человек министерство в несколько раз, создав отделы политической аналитики и прессы. Он нутром чуял, что перспективным направлением для министерства является дипломатический протокол. И приступил к активным действиям. Ереван один за другим принимал разные делегации: политических деятелей, дипломатов, всемирно известных представителей культуры, знаменитых писателей. Продемонстрировать всему миру (речь не о Спюрке – армянской диаспоре) и в первую очередь Москве, что за страна Армения кто такие армяне – такова была его задача, которую он успешно осуществлял на высоком уровне, придавая важное значение дипломатическому протоколу, о котором вскоре стали ходить легенды во всесоюзном МИДе. В те годы, помимо визитов отдельных дипломатов, Ереван посетили также большие и малые группы аккредитованных в Москве послов, студентов и слушателей Московского института международных отношений и Высшей дипломатической школы (в дальнейшем – академии). Утонченные и привередливые гости уезжали из нашей страны с неизгладимыми впечатлениями, восхищенные Арменией, ее народом и культурой. Удумяну удалось включить в дипломатический протокол лучшие национальные традиции и особенности, которые придавали несколько чопорному этикету неповторимое обаяние. И не случайно, что спустя несколько лет в высотном здании союзного МИД на Смоленской площади в Москве заметили Удумяна и предложили ему поехать в Королевство Непал чрезвычайным и полномочным послом.  В годы дипломатической работы Удумяна международная ситуация на Дальнем Востоке была тревожной. Сверхдержавы боролись за сферы влияния в этом регионе. Отношения между Москвой и Пекином были крайне напряженными, почти на грани войны. Участились военные столкновения на реке Уссури. Кроме того, Китай прилагал все усилия, чтобы «прибрать к рукам» приютившийся в горах Непал. Перед послом стояли две задачи: по мере возможности ослабить китайское влияние в Непале и вывести на новый уровень отношения между Москвой и Катманду, которые застыли на мертвой точке. Насколько удалось Удумяну решить первую задачу, пусть решают специалисты, изучающие историю этого региона. А вот вопрос двустороннего сотрудничества он вывел из тупика, и это – факт. Более того, он построил комплекс посольства, что удается очень немногим послам. Удумян наладил блестящие отношения с королем Непала. Любой профессионал позавидовал бы крепкому и доверительному союзу монарха и посла. ...Король принимал посла во дворце, где они сидели на коврах, поджав под себя ноги, и играли в шахматы, по ходу дела обедали. Король пятью пальцами брал жирный плов и клал в рот послу. Тот с благодарной улыбкой глотал. Можно себе представить, какое нервное напряжении испытывал Удумян, учитывая его брезгливость, доходящую до мизофобии, о которой в Ереване знали его родные и коллеги. Когда спустя годы, посол одному из них рассказывал об этой истории, тот, естественно, поинтересовался, как он выдержал такое испытание. Удумян со свойственным ему юмором ответил: «Чего только не сделаешь ради своей страны».  После Непала он не менее успешно работал на другом конце мира – в Люксембурге. Многим запомнились прием, теплое отношение, национальный колорит, которыми Удумян окружал приезжавших в Люксембург советских людей, независимо от их социального статуса. Перед его прибытием в Люксембург, там ждали визита Бориса Ельцина, который в то время был заведующим отдела строительства ЦК Компартии СССР. Удумян с энтузиазмом готовился к этому визиту, согласовывал и договаривался о предстоящих встречах. Однако Ельцина избрали секретарем Московского горкома партии, и в Кремле сочли лишним поездку в Люксембург новоиспеченного секретаря. Перестройка набирала темпы, перед государством ставились другие задачи. Однако Удумян был не из тех людей, кто бросает начатое дело. Видимо, он понимал или предчувствовал, что Ельцин будет восходящей звездой в грядущих переменах страны и что его визит может иметь важное значение в развитии отношений двух стран. Он направлял в МИД телеграмму за телеграммой, мотивируя необходимость визита Ельцина. А когда центр, как часто случалось, продолжал молчать, Удумян вылетел в Москву и не вернулся к своей работе, пока не добился цели.  ...Визит Ельцина совпал с печально известной антиалгокольной кампанией, объявленной в Союзе. Он выступил перед дипломатическим корпусом с продолжительной и страстной речью о пагубных последствиях спиртных напитков для советских людей и о политическом и социально-экономическом значении объявленной партией борьбы с алкоголизмом. А вечером, когда они остались вдвоем поужинать, Ельцин вдруг заметил: «А где бутылка?». Ельцин уехал из Люксембурга довольным. Ему понравились смелость, искренность посла, его умение общаться с людьми и стиль работы. Как-то в разговоре с Эдуардом Шеварднадзе он сказал: «Вот Удумян был послом!» | |
| ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ БЕСЕДЫ | |
| 2618 reads | 07.03.2014 |
